Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

«Только не в этой старой тряпке», — подумала она.

— Но мне нужно переодеться и хоть чуть привести себя в порядок. На меня страшно смотреть, но я так переживаю… и было не до этого. Я вас долго ждать не заставлю — минутку, не больше. Ладно?

Печально улыбнувшись, Джой исчезла в коридоре.

«Куда же провалилась эта чертова девчонка? — она вбежала в спальню и кинулась к чемодану, лежавшему на старом сундуке. — Что мне надеть? Нет, надо же — все время путалась под ногами, а как понадобилась — так пропала. Фото попадет во все газеты — а у меня ни одного приличного платья! Или вот это? Нет, не годится. Его дешевая шлюха и то не наденет. И все такое мятое… Нет, все-таки он шел ко мне, надо же! Вот что такое любовь!»

Она швырнула пеньюар на кровать, потом хватала одно платье за другим, набрав целый ворох тряпок, и, отчаявшись, швырнула все обратно в чемодан.

«Где же девчонка? Мне нужны зеркало, и помада, и причесаться не мешало бы…»

Джой бессильно замерла посреди комнаты. С чего начать? Что выбрать?

Метнулась было за зеркалом, что висело на улице у двери, но тут заметила, что в спешке выскочила в одном белье.

«О Господи! Совсем с ума сошла!»

Сорвав зеркало с гвоздя, бегом вернулась в комнату.

«А если бы меня увидели? Положим, эта пьянь Ламбе видал меня и не в таком наряде… Но вот другой! Он, кстати, очень ничего. Ведь он подумать мог, что я нарочно…

Надеюсь, Ламбе фотографии не перепутает? Что скажет его шеф, появись в газете то, другое фото? А куда дел свое Харви? Вдруг оно было с ним, когда Свэл…

Или ее нашли полицейские. А если видел Свэл… Нет, Боже мой, он ведь понятия о нем не имел».

— Джесси, дорогая, где ты?

«Где эта чертова девчонка? А еще собралась в Хьюстон! Зачем мне брать ее с собой? Зачем мне лишние хлопоты? Пускай сидит дома!

Нет, что я? Обязательно возьму! А что потом с ней будет — не мое дело. Нет, но какая рожа была у него утром! Будет знать, с кем имеет дело!»

Прислонив зеркало к подушке, она взялась было за прическу, но тут же зеркало упало. Она едва не разрыдалась, но спохватилась:

«Нельзя плакать! Фото появится в газетах, и я должна выглядеть как можно лучше. Ведь там напишут, что он шел ко мне, и вдруг при виде фото все скажут: „К этой старой ведьме?“ А я совсем не старая и не ведьма. Нет, как приятно, что он шел ко мне. А я-то стала думать, что постарела и подурнела. Зря расстраивалась».

Тут она заметила, что на пороге стоит Джесси, вся мокрая, с печальным лицом. И даже синие глаза утратили радостный блеск.

— Ах, вот и ты! — застрекотала Джой. — Поможешь мне? Пожалуйста, подержи зеркало и поищи мою помаду.

Джесси казалась смущенной от наготы Джой.

— Что происходит? — грустно поинтересовалась она.

— Газетчики приехали! — Джой торопливо водила расческой по волосам. — Меня будут снимать и про нас напишут в газете. И тебя тоже сфотографируют. Что за газета — не знаю, спросить забыла. Может, хьюстонская. Послушай, кстати… — расческа замерла в воздухе. — Но раз они из Хьюстона, то могут нас подвезти! Мы можем поехать с ними!

— Ты думаешь, они согласятся? — спросила девочка.

— Ну конечно, согласятся. — Она уже не сомневалась, что Шоу и Ламбе из Хьюстона, ведь, как и Кэс, она легко смешивала свои мечты с действительностью. — Они нас подвезут, а в Хьюстоне мы будем жить у моей подруги Дороти, манекенщицы, я ведь тебе говорила. Не знаю, работает ли она на старом месте, давно ее не видела. Но это неважно. Мы остановимся у нее, она будет рада. А когда найдем работу, снимем свою квартиру.

Но Джесси снова думала о Свэле, только делая вид, что разделяет восторги Джой.

— Джой, как ты думаешь, он успел покаяться?

«Что-что? О чем это она? — подумала Джой. — А я-то думала, она слушает!»

— Покаяться? О чем ты? — рассеянно протянула она. — Мою помаду ты не видела? Я не нахожу косметички.

— Она, наверно, в чемодане, — сказала Джесси.

«Так, все продумать хорошенько… Надеть нейлоновые чулки. Осталась одна целая пара, но для такого случая… Постараюсь не порвать. Фотографам всегда нравились мои ноги. И платье… Вот это, с бантами — самое подходящее. Но нет, оно же все в песке и мятое — я была в нем, когда этот идиот… Ладно, это я ему припомню. Пожалуй, подойдут белые босоножки на каблуках, с ремешками. На фото они выйдут здорово».

Она опять потащила из чемодана платья и в отчаянии раскинула их по кровати.

— Ах, Джесси, что же мне надеть? Подскажи!

Джесси спокойно следила за ней.

— А как насчет белого летнего платья, Джой? В котором ты была утром?

— Да, видимо, придется так и сделать.

«Ну что за дом, тут даже вешалок не найдешь! Оно все в складках… Но выбора нет».

Поспешно натянув его, Джой покопалась в чемодане в поисках косметички и подкрасила губы. Потом опять стала рыться в пересыпанных пудрой платьях и белье, нашла один целый чулок, потом второй и, осторожно натянув их, обулась.

Последний раз взглянув в зеркало, взмахом головы откинула на плечи волосы. Джесси пошла за ней следом и тихонько встала в стороне. Фотограф приготовил аппарат и теперь возился со вспышкой.

«Возможно, Бог простил его, если он успел покаяться, — думала Джесси. — Может быть, покаяться стало его последней мыслью».

Она считала это очень важным и не могла понять, почему так равнодушна Джой. Это куда важнее фотографий…

Ей захотелось спросить Митча, она всегда спрашивала его совета, но не теперь, — ведь она с ним не разговаривала. И как ей было одиноко от невозможности задать Митчу хотя бы этот вопрос…

23

Добравшись до фермы, Митч направился в бывшую коптильню, служившую ему спальней. Вытер руки о висевшую на стене рубаху и достал папиросную бумагу.

«Пожалуй, сверну пару штук прямо здесь, — думал он, — и положу в коробку с табаком. И спички тоже. Все не возиться под дождем…»

Но пальцы были еще слишком влажными, бумага прилипала и рвалась. Он выругался, встал и вытер руки заново. Но тут все испортила вода, капнувшая с мокрых волос. Тогда он стал сворачивать самокрутку, держа ее на вытянутых руках. Переведя немало табаку, сумел все же свернуть пару штук, упаковал их вместе со спичками в жестяную коробку и собрался бежать обратно, но подумал:

«Старый плащ — плохое укрытие от дождя. Возьму-ка я пару мешков для хлопка — они и потом могут пригодиться…»

Но эту мысль он тут же отогнал.

«Я просто натяну их на ветки, а то он и покурить не сможет».

Найдя в конюшне два длинных полотняных мешка, свернул их и уже собрался возвращаться, но вспомнил про Джесси.

«Нужно с ней поговорить. Времени уйдет немного, только бы увести ее от этой белобрысой шлюхи и сказать пару слов».

Он зашагал к дому. На кухне никого не оказалось. Митч недоуменно огляделся вокруг, казалось, как во сне, все обитатели дома исчезли неведомо куда.

Тут, заглушив шум дождя, из гостиной заквакало радио. Но это ничего не значило — приемник мог работать и в пустыне.

А где-то рядом вспыхнул ослепительный свет, и с веранды донеслись голоса. Он миновал коридор, шаркая мозолистыми ногами по почерневшим доскам, и показался на веранде, как утопленник, всплывший посреди веселого пикника.

Настал звездный час Джой. Она сидела поперек кресла-качалки, откинувшись на подлокотник и подогнув ноги в классической позе девушки с календаря. Она готова была сделать печальную мину или вовсю выставлять ноги — что ни попросит Ламбе. Шоу, стоя у кресла, что-то чиркал в блокноте.

— Могу вас сразу уверить, миссис О’Нили, — трещал он, — это обязательно пойдет. Не меньше ста долларов. Статью напишу я сам, разумеется, от вашего имени. Вы мне давайте только факты, и я уж постараюсь. Название дадим: «Моя жизнь со Свэлом О’Нили», автор Джой О’Нили. Вы нам расскажете о Свэле, о вашей страстной любви, о свадьбе и медовом месяце, о том, как вы страдали, не подозревая, что он спешит сюда, и так далее.

— Теперь побольше ног, — скомандовал Ламбе.

Присев на корточки, он навел аппарат. Джей подняла глаза и увидела в дверном проеме Митча. Сияя торжествующей улыбкой, она не столько для Ламбе, как для него задрала на несколько дюймов край платья.

— Привет, Митч! — дружески бросила она. — Вот эти репортеры завтра увезут нас с Джесси в Хьюстон.

Митч сразу оценил весь цинизм этой сцены. Не мог же он знать, что сыграна она была экспромтом именно для него. Волна ненависти затопила его, и он шагнул вперед, но ничего не подозревавший репортер, задержав его, тем самым спас ей жизнь.

— Вы его брат? — энергично начал Шоу. — И ваше имя Митчел? Я попрошу вас ответить на несколько вопросов. И раз-другой сфотографироваться…

Митч с ходу врезал ему в морду. Шоу рухнул в кресло, где Джой все еще подставляла фотографу ноги. Она закричала, на лице Шоу показалась кровь. Митч повернулся к Ламбе, но фотограф, парень ученый, видя, какой оборот принимает дело, разумно удалился в угол, заботливо прикрывая аппарат.